Непривычно мрачный, житель Туманных островов прошел к столу короля, коротко кивнул нам обоим и доложил, что все так, как они с королем и предполагали. Следов убийцы найти не удалось, тот, кто это сотворил, явно был профессионалом своего дела.

– …И, конечно, это не может быть ее высочество. Уж простите, принцесса, но в тот момент, когда вы научитесь яблоком кинжала оглушать с одного удара в затылок, мне, скорее всего, будет уже нечему вас учить, – закончил свой отчет мой наставник.

– Вы нашли кинжал? – Я встрепенулась. Это ведь улика, по кинжалу можно было выяснить многое… по крайней мере, так было в детективных фильмах и сериалах. Безусловно, я понимала, что в реальности вряд ли хватит пары взглядов, чтобы точно определить, кому принадлежало орудие убийства. Если убийца не идиот, а Харакаш так явно не считал, то оружие, судя по всему, будет самым типичным на свете.

– Нет, ваше высочество, я определил это по характерной форме кровоподтека на затылке и повреждению костей черепа. – Мастер меча бросил на меня короткий, ничего не выражающий взгляд и снова посмотрел на короля: – Я могу идти?

– Да, Харакаш, конечно. Спасибо за твою помощь. – Рудольф проследил взглядом за тем, как островитянин выходит, и скривился. – Жаль, я очень надеялся, что обнаружатся хоть какие-то следы, ведущие к герцогу Оташскому и его семейке.

– Это было бы слишком просто, хотя мне бы тоже этого хотелось, – согласно кивнула я и, встав, расправила складки платья. Живот предательски заурчал, намекая на то, что я с самого утра, кроме антипохмельного отвара, не положила в него ни крошки. Сей звук не остался незамеченным, и король предложил спуститься в обеденный зал.

– Слуги уже наверняка накрыли на столы, а гости – сползлись на запахи еды. – Встав из-за стола, король потянулся, пощелкивая позвонками спины, и подал мне руку.

Я сделала кислое лицо.

– Веришь ты или нет, но сегодня я уже не считаю весь этот официоз крутым.

– Не переживай, обед проходит в куда менее торжественной обстановке. Все сидят, едят, чавканье заглушается музыкой, а разговоры ведутся сытые и ленивые. Даже убийство вряд ли встряхнет это болото особенно сильно, все же большая часть гостей вчера знатно повеселилась… как я понял.

Я почувствовала предательский румянец, вспыхнувший на щеках.

– Никогда больше не буду пить ваше вино, – проворчала я себе под нос, ощущая, что при одной мысли об алкоголе в животе начинается что-то нехорошее.

– Никогда не говори никогда! – внезапно ответил Рудольф широко известной в моем мире фразой и, предложив мне руку, вывел из кабинета.

Король оказался прав – в то время, пока мне кусок в горло не лез, все участники обеда, выразив вначале дежурное сожаление по поводу произошедшего инцидента и вполне натуральное беспокойство о том, поймали ли убийцу, и раз нет, угрожает ли им что-нибудь, принялись за обед, мигом забыв, что ночью в замке случилось бесчеловечное преступление.

Из всех присутствующих только граф Фрей с энтузиазмом предложил свою помощь в поисках виновника, но его азарт для меня был сравним с азартом матерого охотника, что хочет загнать хищного зверя. Проще говоря, пока я давилась бульоном, с кислой физиономией вылавливая клецки из тарелки, аристократы обсуждали торговлю, моду и, конечно, вчерашний вечер. О бедной убитой девушке никто не вспоминал уже через две-три минуты. Раздраженно отложив ложку, я оглядела стол в надежде найти что-то не алкогольное из напитков, но, судя по всему, изначально ничего, кроме вина, не предполагалось. Подозвав слугу, я попросила принести мне что-нибудь травяное или, на худой конец, простую воду. Озадаченная мною прислуга быстрым шагом покинула зал, а я, снова взяв в руки ложку, покрутила ее в пальцах, испытывая острую неловкость от происходящего. Конечно, этот мир не таков. Смерть здесь – обыденность, тем более – смерть девушки, не относившейся к благородной семье. Для меня это было дикостью, я представляла, что было бы, случись такое в моем районе. Полиция, гудящие СМИ, повышенная бдительность бабулек на лавочках, а то и гляди – смакование жуткого убийства во всяких «Пусть говорят» и сотни теорий о том, кто и зачем это совершил. А здесь… словно курицу зарубили. Нет, корову. Ценную, но легко заменимую.

– Эвелин, у тебя все хорошо? – Чуть наклонившись, Рудольф обеспокоенно вгляделся в мое лицо, и я вымученно улыбнулась.

– Я не могу… мне не дает покоя смерть этой девушки. Все так спокойны, будто бы ничего не случилось. Но ее же не могли просто так убить, это…

Король прервал меня, положив ладонь мне на пальцы:

– Эва, я понимаю, что тебя это затронуло куда больше, чем всех нас, но, пожалуйста, возьми себя в руки. Не здесь и не сейчас стоит обсуждать эту смерть. Поверь, я не меньше твоего хочу, чтобы убийца был пойман и ответил за свое преступление. Но они, – король едва заметно кивнул на наслаждающихся жизнью гостей замка, – простые люди. Им легче забыть про смерть, тем более кого-то, кто настолько далек от них, чем обдумывать ее причины и, самое главное, искать виновного.

Закусив губу, я слушала короля, понимая, что он говорит, но не желая это принимать.

– Но ты же… – Я не договорила, подняв глаза и наткнувшись на внимательный взгляд Рудольфа.

– Если ты о том, что я жалею бедную девушку и переживаю за нее, то, поверь, я не многим отличаюсь от них. Мне ближе ее смерть по той причине, что она – моя подданная. А еще, – король понизил голос, при этом мило улыбнувшись Марьям, сидевшей поодаль и кинувшей на нас весьма заинтересованный взгляд, – по той причине, что это убийство и обвинение тебя в нем были весьма выгодны Эверарду. Совет герцогов необходимо собирать именно из герцогов, так что Фрею пришлось бы отправиться домой, а голос Фиральского герцога был бы удержан. Как рассудили бы Михаил и Вимон, я не могу сказать. Добавим к этому то, что сам совет идет не один день… – Король замолчал, многозначительно глядя на меня. Я кивнула, медленно понимая, к чему он клонит.

– И ни о каком военном походе речи уже и не могло бы быть. Откуда он узнал?

Рудольф пожал плечами, с беспечным видом обведя зал взглядом, налил себе вина из стоящего рядом кувшина, а около меня появился слуга, отправленный мною ранее за питьем. Пока он водружал на стол красивый глиняный кувшин, расписанный яркой глазурью и слегка не вяжущийся с остальной серебряной посудой, я обдумывала то, что только что узнала. Кто-то доносил Эверарду о каждом нашем шаге, и в этот раз круг возможных информаторов и сузился, и одновременно стал шире. Если с нашей стороны, то рассказать герцогу Оташскому могла сама Марьям, в чем лично я очень сомневалась, или тот, кто имел контакт с отправленным ею письмом, но и в этом я также не была уверена – скорее всего, моя благодетельница лично отправляла послание. А значит, доносил кто-то со стороны Васконского герцогства…

И вот тут у меня пазл не сложился. Как так? Если письмо было отправлено совсем недавно, на то, чтобы прислать об этом весточку Эверарду, времени бы просто не хватило, ведь девушку убили ночью. Бред какой-то.